Gnomoria (Alpha)

Начинаясь как любой обычный ГФ, Посёлок Тирании был по всем меркам скучным местом. Конечно были и караваны и иммигранты, и даже иногда (изредка) осады, но крепость таила под собой тёмный и смертельно опасный секрет. Его имя было Ашмалис.Ашмалис был легендарным огненным демоном. Он существовал задолго до того, как форт был построен, и на счету у него числилось более 550 жертв, среди которых два полных клана гоблинов, куча эльфов и устрашающее количество дварфов... одним из которых был Подземный Король.Говоря о текущих событиях — в крепости шло крупное строительство. За годы жизни твердыни многие десятки иммигрантов избрали её местом для жизни и жизнь эта была хороша. Несмотря на множество легендарных гравёров и воинов, форт тем не менее становился всё уязвимее. Его жители заплатили страшную цену в тот день когда один из шахтёров пробился в тускло светящуюся бездну глубоко под сводами каменных палат. За какой-то час крепость моего друга оказалась под непрекращающейся осадой демонических отродий. Неготовое к отражению атаки изнутри, население форта стало сокращаться по экспоненте. Даже судорожное перенаправление русла подземной реки на нижние этажи не смогло остановить поток демонов, — удалось лишь замедлить его достаточно для того, чтобы обрушить крупные тоннели и выиграть немного времени.К счастью, крепость была спланирована таким образом, что даже при обрушении любой крупной секции все пути для побега вели наружу, на открытый воздух, в место далёкое от крепости и лёгкое для обороны, при условии блокирования тоннеля морской водой, обрушивающейся с разрушенного потолка. Хотя на этой части карты живых дварфов не осталось, моему другу удалось выиграть для них достаточно времени, несмотря на то, что появление Ашмалиса собственной персоной создало видимость полного поражения. Которая стала особенно явной, когда Стувок сошёл с ума от ярости.Он был одним из семёрки основателей, бывший шахтёр ставший легендарным кузнецом. Он был настоящим монстром, примером для всех его соплеменников. И он только что потерял свою жену Докен, также члена семёрки основателей, ставшую новой жертвой демона Ашмалиса. Горечь свою он разъяснил соплеменникам с невероятной ясностью, прорываясь сквозь них как коса сквозь траву, не встречая сопротивления. Только будучи запертым в своей кузне ярость его удалось сдержать.Стяги мели пол, и мораль не была выше. Несколько дварфов предпочли покончить с собой в этот тёмный час. И из тех немногих что остались от некогда многолюдной крепости мало кто хотел заниматься чем-либо вообще, кроме, пожалуй, гравёра Сила, также одного из семи, который в те долгие и мрачные месяцы запечатлевал на полах и стенах портреты павших братьев и сестёр. Вся надежда была потеряна. Однако это был ещё не конец поселения. Пока — ещё нет.В атмосфере всеобщей печали и страдания Стувок открыл своё сердце душам погибших. И в один день души эти воплотились в дух, и дух этот вселился в кузнеца. В своём безумии он замыслил, спланировал, и, что удивительно, создал из подручных материалов предмет, явственно бывший данью памяти его погибшей жене: Бесконечная Смерть в Слезах — меч с гравировкой в виде дварфа, держащего кусок стекла — стекла, бывшего частью ежедневного труда его жены.После столь тяжёлых потерь мой друг раздумывал о затоплении всей карты магмой. Но узрев сей артефакт, его neckbeard возобладала над малодушием, и он твёрдо уверился, что Подземный Король, дварфы, Докен — все должны быть во что бы то ни стало отомщены! К счастью для меня он решил продолжать. К тому моменту, когда я пришёл поглядеть на его успехи, он аккуратно выделил оставшуюся незахваченной малую часть крепости и подготовился к битве. Дварфы были вооружены, рычаги подняты, и игра — снята с паузы. Несколько дварфов совершили самоубийственные забеги вниз, вглубь крепости, обрушив казематы, что в свою очередь позволило просесть породе, ранее преграждавшей путь полчищам демонов, и вновь позволив им хлынуть в оставшиеся незахваченными залы. Несколько бесстрашных выстрелов по накатывающей волне ненависти не сделали погоды, но выиграли секунды для приведения в дело основного плана. Ранее неиспользовавшийся рычаг сложил опору, и прямо через потолок Легендарной Столовой на нападавших осела целая гора, погребя под собой не меньше половины тварей.Как и планировалось, нападавшие выстроились в цепочки, обходя массив камня, оказавшийся на пути — и тропки их легли прямо по заранее приготовленным ловушкам с лезвиями. Чертей жевало и рубило а капусту, но поток их не иссякал. Не остановили ловушки и Ашмалиса, не погибшего при обрушении горы, миновавшего ловушки и даже преодолевшего самозатопляемые комнаты, последнюю преграду перед обороняющимися, с которыхми он и несколько демонов-жаб наконец столкнулись. Среди павших оказался и Стувок, так и не сумевший отомстить за свою любимую. Последняя группка быстро уменьшилась до двух — гравёра Сила, и легендарного капитана стражи, Денекена.Сколь уважаемым и могучим был Стувок, столь же могучим был Денекен, и даже более. Был он божественно силён, однажды он сумел в одиночку отбить осаду гоблинов, а в другой раз — безоружным, в рукопашной схватке — убить дракона. Теперь же он стоял, готовый к бою, вооружённый невероятным мечом работы павшего товарища. За спиной его был край обрыва глубокого разлома, через который был перекинут единственный мост, за которым должны были раскинуться жилые кварталы. Планам этим не суждено было воплотиться в жизнь, более никогда. Это был конец крепости, но её защитники не собирались уходить по-тихому.Денекен бросился на подступающих демонов. Ашмалис опалил его своим дьявольским пламенем, но стражник, осенённый яростью своих погибших соплеменников, прорубался сквозь ряды отродий без видимого сопротивления. Впрочем, Ашмалис, видевший смерть самого Короля, не особо впечатлился усилиями простолюдина, и одним ударом отбросил его назад к мосту. По чистой случайности, этот бросок столкнул находящегося на краю Сила, и тот исчез за краем. С кипящей кровью и горящей плотью Денекен поднялся на ноги, лишь для того чтобы увидеть нависающую, пышущую жаром тушу Ашмалиса. Один толчок — и всё было бы кончено, крепость досталась бы демонам; но секунды спустя, к нашему общему удивлению, мы поняли — она досталась не им!Собрав в кулак всю свою сущность, одним достойным былин ударом, Денекен отрубил Ашмалису одно из рук-крыльев и всадил Бесконечную Погибель в его чёрное сердце. Удар был столь силён, что низверг Ашмалиса с моста, унося его, изрыгающего ругательства, вниз, во тьму. Отомстив за свой клан и своего Короля, Денекен пал, последовав за своей жертвой во мрак. Но что это, один дварф остался... где же?!Защёлкали кнопки, мелькнули меню. Сил. Сил? Он же упал в пропасть. В чем дело? Поток демонов наконец пресечён, крепость досталась дварфам, мы глядим в бездну. Несколькими уровнями ниже, на глухой площадке над пропастью, всего в два тайла, лежал Сил, сломанный и истекающий кровью, но живой.Не имея возможности спасти его, со всем его кланом, наконец-то упокоившимся, мы решали, каким же будет его конец. Стоит ли покинуть форт? Стоит ли попытаться и убить его как-либо? В конце концов, мы решили, что ему стоит попытаться вырезать ещё одну гравюру — один последний завет для всех дварфов. После такого впечатляющего финала такая мелочь могла бы показаться оскорблением, но мы всё же позволили ему делать его работу. В конце концов он мог изобразить грибочек или что-нибудь в этом роде.Что он изобразил? В последние минуты перед смертью? На безнадёжном выступе в бездне? Последний жест дварфов Поселения Тирании?"Картина изображает демона и дварфов. Демон лежит скорчившись. Дварфы вокруг смеются."

Его звали Дастот Дедуколтар, он пришёл с первой волной мигрантов, не обладая никакими навыками, кроме владения копьём был призван в ополчение. Во время первой же осады он серьёзно повредил руку, но из армии не ушёл, а продолжил тренироваться и вскоре достиг невиданных успехов во владении копьём.На четвёртый год в недавно отрытых пещерах (не соединённых с основной крепостью) появился монстр, который разорвал на куски боевого пса и неторопливо отправился на поверхность. Навстречу ему был выслан отряд из шести дварфов, вскоре монстр был повержен, дварфы же отделались синяками и ушибами. Последний удар в череп ненавистного чудовища сделал именно Дастот, что, вероятно через месяц и сподвигло его дать своему копью имя, и имя было Мусодровод.Дальше весь год было тихо, воины даже заскучали. Но неожиданно в конце года пришли силы тьмы. Эта осада отличалась огромным количеством огров. Обычно дварфы пытались пробиться к генералу гоблинов, так как после его смерти большинство врагов отступало. Но в этот раз быстро не получилось. Был поднят мост и стрелки заняли свои позицию у фортификаций. Гоблины же, потеряв троих бойцов поняли, что ров им преодолеть не удастся и направили основные силы в сторону пещер, где в то время собирали паутину два дварфа, один из которых был приятелем Дастота.Прошло несколько дней, два дварфа в пещерах уже были мертвы, воины не могли больше ждать и решили дать отпор армии, превосходящей ополчение в несколько раз. Мост опустился Под защитой арбалетчиков отряд выбежал из крепости и тут же попал в засаду гоблинских лучников. Чтобы не стать лёгкой мишенью дварфы рассредоточились. И случилось так, что Дастот оказался зажатым в ущелье подоспевшим отрядом огров. Дварф храбро сражался, но усталость давала о себе знать, да и кожаный доспех не давал нужной защиты. Но в руках Дастота было копьё, поразившее забытое существо из глубин, и израненный дварф впал в ярость. Истыканные копьём огры и гоблины падали замертво, а те, кто ещё мог пытались уползти от разъярённого дварфа.Отряд пытался пробиться к Дастоту, но они находились слишком далеко. В результате истекающий кровью дварф с пробитым лёгким, разрезанными внутренностями, перебитой рукой и множественными ранами остался один на один с последним огром. Огр видя состояние дварфа просто подошёл к нему и начал душить. Душил он его долго, видно сказывалась ярость Дастота. Но вдруг хватка огра ослабла и дварф из последних сил размахнулся и вогнал копьё огру в череп. Огр умер мгновенно. Осада была снята, к Дастоту бежали потрёпанные но счастливые соратники. Дастот поднялся и сделал пару шагов по направлению к крепости. Кровавая пелена спала, он понял, что дварфы снова победили. Его рука разжалась, копьё с лязгом упало на камни, а через мгновение упал и дварф.Он был похоронен со всеми почестями. Гравюры на стенах его могилы запечатлели память об этом событии. Посередине могилы лежал гроб, а на крышке гроба — копьё Мусодровод.